Владислав Жеребьев - Марланский квест [СИ]
Вскоре обнаружились и те самые странные люди в плащах с большими капюшонами, которые показались мне очень подозрительными. Сон их сморил за повседневными занятиями. Трое служителей культа заснули за игрой в карты, распластавшись на столе, а еще один, видимо отлучившись в кладовую, теперь лежал на полу, раскинув ноги и руки и оглашал своды раскатистым храпом. Подозрения по поводу странности этих персонажей очень быстро оправдались. Присев на корточки, рядом с лежащим, я отодвинул край плаща и обнаружил под ним доспех, ленту метательных ножей на поясе и узкий длинный кинжал с кровостоком, больше похожий на оружие убийцы, чем приспешника оракула. Обнаружился и ящик с оружием, высокий, черного дерева, с массивными дверцами и таким же солидным запором. Открыть его, впрочем, не составило труда, так как ключ был уже вставлен в замочную скважину.
Так же при детальном обыске нашлись кисеты, набитые деньгами и драгоценностями, запасы табака, и другие мелочи которые могут заваляться в карманах. Разложив найденные ценности на свободном участке стола Амир с сомнением осмотрел их, осторожно переворачивая ножом и чем дольше он изучал их, тем становился мрачнее.
— Дима, подойди-ка на минуту. — Наконец вымолвил он.
— Что такое? — Я встал рядом и окинул взглядом эту импровизированную ювелирную лавку. Чего тут только, на самом деле, не было. Кольца различных форм и размеров, от тонкого символично обручального, до массивного с искусной резьбой и тяжеловесным камнем. Серьги, жемчужные и аметистовые, с вделанными изумрудами и сапфирами, рубинами и хризолитом. Бусы из драгоценных и полудрагоценных камней, браслеты, пряжки, запонки. Казалось бы, еще немного, и можно начинать торговлю.
— Видишь эти украшения?
— Вижу, не слепой.
— Тебя ничего не смущает?
Я поскреб пятерней в затылке.
— Смущает разуметься. На службу такое не берут.
— Да и с собой не носят. Это награбленное. Отнятое силой. Возможно даже несколько секунд назад. Ты вроде упоминал что видел, как сюда привозили одного несчастного?
— Было дело.
— Сумки с ним не было?
Я постарался припомнить подробности, однако, как не силился, но ничего такого, что могло вмешать в себя такую гору дорогих безделушке, вспомнить не смог. Разве что пленник распихал их по карманам, и пару раз обернул вокруг пояса.
— Нет, — наконец решил я. — Сумку я не разглядел.
«Монахов-схимников» решено было разоружить и связать по рукам и ногам, что Ким, полковник и Азир с успехом и продемонстрировали, в то время как мы с Серым скромно стояли в сторонке. После того как ворог был упакован по всем правилам, мы двинулись дальше и оказались на широкой площадке. Тоннель тут раздваивался и повторяя правильные геометрические линии модуля, и мы решили разделиться, чтобы обследовать его как следует.
— Двигайтесь быстро. — Произнес Ким. — Мы конечно накачали этих уродов сонным зельем, но оно будет терять свою силу. Нам нужно обтяпать все свои делишки пока они дрыхнут.
Вынужденный согласиться, я поспешил в правый «рукав».
— Гляди-ка. — Насмешливый голос советника отразился от сводов глухим неприятным звуком. — У тебя, мой друг и хромота прошла.
Я с интересом взглянул на свою больную ногу, с удивлением отметив тот редкий случай, когда она перестала болеть.
— Да уж. — Поделился я с Амиром. — Бывает. Тут, наверное, сказывается адреналин. Хоть и вонь тут стоит странная, да и пару дырок в голове местные могут наделать с легкостью, но что-то праздничное в этом есть. Я буквально предвкушаю тот момент, когда смогу войти в модуль.
— А если это не он? — Амир вышагивал рядом, придирчиво осматривая наш путь на предмет протечек и возможных обрушений.
— Если не он, двинем дальше. — Пожал я плечами. — Я и не думал, что путь будет легким.
Дальнейшее наше путешествие проходило в молчании. Казалось бы, нечего было обсуждать. Вот она цель, за поворотом. Пройди еще пару сотен метров, протяни руку, сомкни пальцы на вожделенном устройстве, и ты… мысли мои прервало препятствие, а именно массивная дверь, с большим запором и крохотной решеткой, на уровне глаз. Неприятный запах тут усилился и стал и вовсе невыносим. Рвотные позывы подступили с новой силой, и я едва сдержался чтобы не показать своему спутнику содержимое своего желудка.
— Хорошо же Серому и Киму с полковником, — прохрипел Амир.
Я обернулся и с некоторым удовлетворением отметив что советнику не чуть не лучше, чем мне, я попытался взять себя в руки и оценить ситуацию трезво. Дверь как дверь, добротная, на вид непробиваемая. Взять ее можно было разве что динамитом, если вдруг ключ от нее потеряется. Однако при ближайшем рассмотрении, не навесного замка, не врезного, обнаружено не было. Дверь попросту была заперта на засов и, если ты хотел попасть внутрь, она тебе вряд ли могла быть помехой, однако стоило, наверное, проникнуть дальше, и она становилось непреодолимой преградой.
— Не вижу замка, — Амир в задумчивости подошел к двери и потянул за засов и тот, на удивление легко отошел в сторону. — Странно. Очень странно. Оракул похоже не хотел, чтобы кто-то или что-то выбралось оттуда.
— Двигаем. — Не выдержал я. — Не можем же мы вечно тут торчать.
Амир пожал плечами и потянул дверную ручку на себя.
Значит так, завтракал я плотно и поутру мы прекрасно употребили вареный бекон, кашу с бобами и добрую порцию травяного напитка с непроизносимым названием. Насколько радужно и светло это было несколько часов назад, и ровно так же мучительно и почти больно произошло сейчас. Пища рванула, в одном непреодолимом порыве. Желудок свело в судороге так, будто какой-то великан взял, да и сжал его в кулаке, и вот, я оконфужен и стою в дверном проеме смотря на испорченную обувь и штаны. Однако открывшийся вид заставил в мгновение ока отвлечься от данной напасти.
Это была тюрьма. Пыточная. Камера смерти. Я просто не мог бы подобрать такой термин чтобы описать в полной мере то зрелище которое открылось моему взору. Где-то позади меня захрипел от увиденного Амир, человек суровый, однако тонкой душевной организации, а я почувствовал, что «плыву» и вот-вот готов упасть. Так бы и случилось, если бы советник не подхватил меня и прислонил спиной к стене.
— Крепись. — Спокойно, и как мне тогда показалось, почти буднично, произнес он. — И оставайся на месте. Я позову остальных.
Я хотел сказать Амиру чтобы он ни в коем случае не вздумал оставлять меня тут, однако вместо слов из моей глотки вырвалось нечленораздельное бормотание, перемежавшееся с всхлипыванием, и решив видимо, что я даю добро, мой товарищ поспешил назад.
Тоннель в этом месте вновь расширялся и расходившись в стороны образовывал как бы ниши-каверны, каждая из которых была перегорожена железными прутьями в палец толщиной. В прутьях было проделано отверстие для подачи пищи, и не более. Сами же прутья были вделаны в породу и те несчастные, что попадали внутрь, были по сути замурованы заживо. Самостоятельно выбраться из этого узилища, не обладая специальным инструментом, было попросту невозможно. И да, там были люди, много людей, слишком много в моем понимании. Слишком много, для такого.
Несколько лет назад, еще на Земле, я касался вопроса Второй Мировой войны и на глаза мне попались фотографии некоторых нацистских экспериментов, производимых в большей части концентрационных лагерей. Так вот, тут было что-то очень и очень похожее. Везде, везде докуда дотягивался мой взгляд, были искалеченные люди. Многие, уже потеряв всяческую надежду даже не обратили на меня внимание, и так и прибывая в оцепенении, просто существовали. Выражало удивление и их физическое состояние. У многих отсутствовали руки и ноги. Другие были без глаз, или с частично отсутствующими кожными покровами, и то что они до сих пор не умерли от болевого шока, говорило о том, что несчастные находятся под действием какого-то сильного наркотика.
Когда меня отпустил первый шок, и я смог более или менее членораздельно выражаться, ум мой прояснился с действиями и на глаза стали попадаться сначала неприметные, а при ближайшем рассмотрении очевидные и ужасающие вещи. Тут ставились эксперименты. Ужасные, безжалостные, беспринципные. Будто сам Ариберт Хайм, доктор смерть, каким-то чудом выбрался из ада и с новыми силами принялся за свои бесчеловечные эксперименты.
Прозрачные трубки с ядовитыми жидкостями, отходя от серых неприметных ящиков, уходили в растерзанные палачами тела. Работа шумно насосы, нагнетая в систему кислород, хмуро светились лампочки индикации подсвечивая непонятные мне надписи и символы. Вокруг происходило что-то такое, что создавало впечатление нереальности, бреда или дурного сна. Я, да что там я, каждый бы на моем месте сопротивлялся бы до последнего, с трудом удерживая хрупкий защитный барьер в своей голове, чтобы в ужасе не попятиться и развернувшись, не ринуться сломя голову прочь, подальше от этого места. Но я не мог. Я отчетливо понимал, что надо двигаться вперед и искать, искать то зачем я пришел, иначе и смысла никакого нет. Бойня, что она по сравнению с грядущей катастрофой.
